Город богов - Страница 145

145

Прибытие Ройэла возвестило начало церемонии, и в зале повисла тишина. Старый герцог прошел к передней части зала, где стоял закрытый королевский гроб, и заговорил.

Речь получилась короткой. Ройэл вспомнил, как Йадон поднял страну из пепла после падения Элантриса и то, что двор обязан ему своими титулами. Он предостерег придворных от совершения погубившей короля ошибки, о том, что в достатке и удобствах не следует забывать о Доми. И закончил поминовение напоминанием, что не стоит говорить о мертвых плохо; не придворным сплетникам, а Доми решать, как поступить с душой Йадона.

Герцог махнул легионерам, и они подняли гроб. Не успели они сделать нескольких шагов, как их остановил неожиданно выступивший вперед Сейналан.

— Я хочу добавить несколько слов, — заявил он.

Ройэл удивленно замер, и патриарх заулыбался, обнажив превосходные зубы. Он успел переодеться в мантию, которая отличалась от предыдущей только тем, что вместо вышивки спереди и сзади ее украшали широкие золотые полосы.

— Конечно, ваша святость.

— Чего он хочет? — прошептал Шуден.

В ответ Сарин только недоуменно покачала головой. Сейналан встал позади гроба, одарил двор надменной улыбкой и торжественно выхватил из рукава свернутый свиток.

— Десять лет назад, сразу после коронации, король Йадон оставил мне это заявление. Вы видите внизу его печать, а рядом — мою. Он попросил меня доставить документ в Арелон в день его похорон либо через пятнадцать лет после дня его написания — что произойдет раньше.

Ройэл подошел к Сарин и Шудену. Старый граф с тревожным любопытством смотрел на патриарха. Тот сломал печать и развернул свиток.

— «Лорды и леди Арелона, — читал Сейналан, держа свиток как священную реликвию. — Узнайте волю своего первого короля, Йадона из Каи. Я торжественно клянусь перед Доми, моими предками и любыми богами на небесах, что завещание написано законным путем. Если я мертв или по другим причинам не могу больше оставаться вашим королем, то заверяю, что сие написано в здравом уме и трезвой памяти и согласно арелонским традициям считается законом.

Я повелеваю, чтобы все дворянские титулы отныне оставались как они есть на момент прочтения и передавались из поколения в поколение, от отца к сыну, как принято в других странах. Пусть состояние больше не является показателем благородной крови; те, кто удержал титул до сих пор, проявили себя достойными его. К завещанию прилагается список законов о наследстве, составленных по примеру Теода. Последней волей приказываю этому документу вступить в силу арелонского закона».

Сейналан опустил свиток в мертвой тишине. В зале не было слышно ни звука, за исключением тихого дыхания соседей. Через несколько мгновений двор взорвался приглушенными взволнованными восклицаниями.

— Так вот что он задумывал с самого начала, — негромко произнес Ройэл. — Он знал, как неустойчива его система — он ее такой задумал. Пусть дворяне перегрызают друг другу глотки — выживут сильнейшие. Или самые беспринципные.

— Хорошая затея, хоть и бесчестная, — откликнулся Шуден. — Мы недооценили изобретательность Йадона.

Сейналан все еще стоял перед толпой и разглядывал двор понимающими глазами.

— Почему Йадон отдал завещание ему? — спросил Шуден.

— Потому что он беспристрастен, — ответила Сарин. — Даже Хратен не посмеет усомниться в слове патриарха — пока не посмеет. Если Сейналан говорит, что завещание было написано десять лет назад, то арелонцы поверят ему.

Шуден кивнул.

— Наши планы не меняются?

— Вовсе нет. — Ройэл бросил взгляд на Телри: после прочтения документа тот помрачнел еще больше. — Наоборот, новый порядок усилит мои притязания: союз с домом Йадона придаст им законность.

Поверх шепота толпы Сейналан заговорил снова: он расхваливал мудрость системы наследования.

— Меня беспокоит Телри, — призналась принцесса. — Его надежды на корону только что потерпели сокрушительный удар, не знаю, смирится ли он?

— Придется, — с улыбкой заверил Ройэл. — Теперь никто из знати не посмеет поддерживать его. Завещание короля подарило им давнюю мечту — стабильное положение в обществе. Они не рискнут возвести на трон человека некоролевских кровей. Неважно, имеет ли заявление Йадона законность: дворянство вцепится в него, как в завет из уст самого Доми.

Легионерам наконец позволили снова подойти к гробу и водрузить его на плечи. Поскольку традиций по погребению арелонских королей еще не существовало, Ройэл обратился к обычаям родственного Теода. Теоданцы любили церемонии с размахом и хоронили великих королей с горой подношений, не поместившихся бы в трюме хорошего корабля. Йадону подобные почести вряд ли подходили, и герцог их опустил. Также теоданские погребальные процессии затягивались надолго, и порой скорбящим проходилось ждать около часа, чтобы добраться до приготовленного места упокоения. Эту традицию Ройэл оставил, но с некоторым изменением.

У дворца ожидала череда экипажей. Сарин поездка в каретах казалась неуважением к покойному, но ее уговорил Шуден.

— Ройэл собирается сегодня заявить права на корону, — объяснил джиндосец. — Он не хочет обижать непривычную к лишениям арелонскую знать, заставив ее тащиться пешком через весь город.

«К тому же, — добавила про себя принцесса, — к чему волноваться о неуважении? Ведь речь идет о Йадоне».

Кареты достигли места погребения всего за пятнадцать минут. Поначалу оно показалось принцессе огромной ямой, но, присмотревшись, она поняла, что впадина возникла по естественным причинам и ее только немного углубили. Видимо, снова давала о себе знать бережливость старого герцога.

145